СРЕДНИЙ ВОЗРАСТ

День за днём суета и туман.
Испытанье не понято мною.
Только крутится память - турман
В голове или над головою.

Только крутится: Не уходи!
Ну а если ушла - возвращайся!
У нас столько ещё впереди,
Что вполне хватит многим для счастья.

Разошлись мы - нелепице дань,
А сойдёмся вновь - промысел божий.
Мчится Солнце - небесная лань
С золотисто - коричневой кожей.

* * *

Жизнь такая смешная игра,
Где нет правил и нет исключений.
Ночь уходит. Четыре утра -
Время памяти, веры, влечений.

Помолиться. Забыться. Заснуть.
Переждать полосу невезенья.
Может можно хоть что-то вернуть -
Буду биться над этим весь день я.

Биться в быт. Неизбывными быть,
Словно рифмы у Блока, у Фета.
А потом потихоньку забыть
Счастье сладкое, словно конфета.

Разделённость любви и печаль,
Что потом от любви отделяет.
Я готов за себя отвечать.
И пусть старость на память пеняет.

Что накоплено? Что потерял?
Что не понял, не принял, оставил?
Жизнь - игрушка, сырой материал,
Без подсказок, без истин, без правил.

* * *

Я там, где слова не нужны и напрасны дела.
В межмирье, межвременье или, скорее, межтемье.
Я заперт в пространстве несбыточном или в системе,
Которая очень давно мне надежду дала.

А было ли это - какая нам разница здесь,
Где полураспад заменяет пассивность порядка.
Под вялой ботвой унавожена личная грядка,
Где вместо плодов прорастает лишь гонор да спесь.

И, в зеркало глядя, пугаешься до хрипоты
Того, что когда-то тобою, казалось, прорвётся.
И плюнуть нельзя: отраженье - подобье колодца,
В чьей сонной глуби растворился до времени ты.

* * *

Пусть время течёт, торопясь непрерывно,
Как речка, что с гор начинает теченье,
Звеня, как хрусталь, и сверкая, как гривна,-
Оно не приносит с собой облегченья.

Проходят за окнами годы. И годы
Уходят в окно сквозняком или взглядом.
Свобода, как поиск своей несвободы,
Где даже любовь наливается ядом.

И падает снег сединою на плечи.
И память стихает, забывшись стихами.
Да, время не ждёт. Но оно и не лечит,
Годами считай его или веками.

Глазами искать отражённые лица,
Пытаясь тебя разглядеть между ними.
И ждать, что надежда вот-вот воплотится,
Боясь, что она воплотится другими.

И бьюсь я о время, как рыба о сушу,
Надеясь понять, изменить иль оставить
Всё так, как и есть. Беспокойную душу
Твоими глазами простить и прославить.

Но время... О, это всесильное время.
Года, как шлагбаум у самой границы.
Минуты, как пули, впиваются в темя.
А лица твои - только снов вереницы.

Хотя бы во сне мы с тобою едины.
Жаль, сны кратковременны и забываемы.
И время их лепит, как будто из глины,
Сминая мгновенья в периоды и таймы.

Я так и скачу от мгновенья к мгновенью,
Чтоб остановить или, лучше, продолжить
Его бесконечно, поддавшись уменью
Его описать, подчинить, подытожить.

Считать до тебя не года, а минуты.
Случайно увидеться, где и не ждали.
Влюбиться опять, словно не было смуты
Душевной и с нею сердечной печали.

И петь, и смеяться, и время морочить
Своим невниманьем к пропавшему втуне.
Писать лишь: "Любовь!", а потом - многоточить...
Вот-вот это сбудется. Может в июне?..

* * *

Огнём рекламным дразня и маня,
Столица лица тенью поглощала.
Провинциальность глупая моя
Томилась, словно лодка у причала.

Я был чужой и там, и буду здесь.
Там всё замедленно, запылено, забыто.
Здесь сыто, празднично, кругом разврат и спесь.
И зуб за зуб. Копыто за копыто.

Не закипишь душой. А душно так,
Как в мчащейся по солнцу электричке.
Там всем словам твоим цена - пятак.
Здесь чувства тлеют, как сырые спички.

Согласно свыше выданным местам,
Мне хочется таким заняться делом,
Чтоб не метаться между "здесь" и "там",
Чтоб не считаться меж душой и телом.

Но... Сколько их по жизни этих "но"...
Все "здесь" и "там" заранее известны.
Но почему-то в будущем темно,
А прошлое и нынешнее - тесны.

* * *

Прохладный вечер за окном -
Грозы предвестье.
А я волнуюсь, словно гном
На новом месте.

Ещё тобой не предрешён
Ни сном, ни взглядом,
Но с самой лучшею из жён
Я где-то рядом.

Гуляю в липовом бреду,
В потоке света
И разговор с тобой веду -
Ищу ответа

На все вопросы, Впопыхах
Врываюсь в небо,
Пытаясь предсказать в стихах
Всю нашу небыль

И всё, что сбудется потом -
Мозайку смысла,
В которой ты, семья и дом -
Слова и числа.

* * *

Не пугайся, ведь это не кровь.
Это клюквенный сок или кетчуп.
Может, я тороплю нашу встречу,
Вспоминая тебя вновь и вновь.

А привычный московский угар
Горло режет, как нож гильотины.
Мы с тобой заполняем картины,
Чтоб потом отнести на базар.

Это бред. А возможно не бред.
Это сон или что-то навроде.
Мы с тобой совпадаем в природе,
А в искусственном нас больше нет.

* * *

Есть города, в которых ты как дома -
Не заблудиться ночью и в тумане.
Мне каждая частичка в них знакома,
Не привлекая лишнее вниманье.

Когда очнёшься в шаге от рассвета
И всё лежишь с открытыми глазами,
Не понимая, что же значит эта
Частица тьмы в сравненье с небесами,

Готовыми взорваться круговертью
Вселенских радуг, плясом светлячковым,
Не спасовавши, даже, перед смертью
И перед жизнью. Будучи готовым

Принять и то и это равнозначно
В том шаге от рассвета, как начало
Чего-то нового, пусть, даже, неудачно
Оно над городами прозвучало.

Есть города... А впрочем, всё пустое -
Нет ничего, лишь символы и знаки
Разбросаны, внимания не стоя,
В том самом, предрассветном полумраке.

* * *

Бежит пространство от лучей,
Но в этой тени
Перепленье двух свечей.
Переплетенье.
Переполненье двух сердец
И двух созвучий,
Двух независимых колец
Полёт над кручей.
Сквозь радуги круговорот,
Сквозь морок ранний,
Душа безоблачная ждёт
Переживаний.
Душе не страшно над собой
Взлететь, как птица,
Пусть, даже, проиграют бой
Тела и лица.
И пусть у времени в плену
Слова и взгляды,
Я всё равно тебя верну
Из-за ограды
Полуопущенных ресниц,
Полустаренья,
Чтоб отрешиться от границ
Стихотворенья.

СВИДАНИЕ

Помнишь первое,в Мае?..
Видят сон тополя,
Как душа убегает
На свиданье в поля.

И в промозглом просторе
Согревая слова,
Открывает, как в море,
Двух сердец острова.

От сомненья до истин
Нам идти года три.
Пляшут звёздные кисти
На картине зари,

Обещая общенье.
А пока - не зови.
Ты - моё очищенье
Бесконечной любви:

Опрокинув границы
Смысла и бытия,
Посредине столицы
Ждёт улыбка твоя.

* * *

Ни серебра мне и ни злата,
Ни власти, с возможностью красть -
Я знаю лишь узкие врата
И только Всевышнюю власть.

Я помню то самое слово,
С которым на сердце легко,
Что вырваться, к счастью, готово
В ночных облаков молоко.

И там, за границей терпенья,
Вдруг вспыхнуть, собой озарив
Сирени весенней кипенье,
Вплетённое в тихий мотив.

* * *

Ты вне себя, ты вне меня, ты вне
Всего того, что было между нами.
И кажется, что не было древней
Истории, рассказанной томами

Потёртых книг романов и эссе,
Не изданых, не читаных до толе.
Лишь небо в фиолетовой росе
Прохладой наполняет чашку боли.

Остался сон. Тревожный, быстрый сон.
А всё, что преже, даже сна не стоит.
Смешенье красок, словно Люк Бессон
Снимает фильм. Но память беспокоит

Как раз тогда, когда уже готов
Забыться вновь в вине или виною,
В переплетенье прожитых годов,
Где жизнь была не лёгкой, но иною.

Бывают сны, похожие на быль.
Бывает боль, похожая на счастье.
Бывает, что алмаз сотрётся в пыль.
Бывает лень чеснее, чем участье

В делах короны. Всё бывает, но
Звенит будильник очень,очень рано.
И память расстилает полотно
На половину неба для экрана.

И снова начинается сеанс.
Мелькают кадры,образы и люди.
И снова Автор разложил пасьянс
Намёков, недомолвок и иллюзий.