***
Я на лирику не падок,
И меня эмоцией не возьмёшь,
но далёкая река
вечно манит чудака.
Дом -на ключ,
байдарку - "в зубы"
и уйдёшь.
В даль - где хмурая тайга,
Синь над нею высока,
где взбугрили землю горы,
к той горе одной, с которой
начиналась та река -
мною не объезжена пока.
Ах, как тяжек путь с байдаркой!
Просолил нас, как таранку, пот.
Но придёт, я знаю, миг -
лишь блеснёт водицы блик,
оседлаем ношу нашу,
и - вперёд!
Сердце врётся из груди.
Рёв порогов позади.
Не "накрылись" мы на "бочке",
значит будем жить! и - точка!
Ужин будет, погоди!
Лучше что-нибудь поди найди!
Жуть ночная над тайгою.
Одолели банды комаров.
И, куда себя ни двинь,
догоняет едкий дым -
разгорелся наш кострище,
будь здоров!
И с водою пополам
пьём привальные сто грамм,
не для пьянки - для комфорта,
и покой лесного чёрта
потревожил песен гам.
Сам нечистый вторит эхом нам.
Будет утро. Росы лягут
дымкой на палаточный пейзаж.
Лишь забытый уголёк
из кострища льёт дымок.
Вот и всё! Опять дорога -
идол наш.
1988
***
Забыт уют родимого гнезда
и редко о себе напоминает
тому, кому судьбы его звезда
десятки лет общаги обещает.
В ней каждому найдётся уголок.
Успешно люд бездомный укрывают
Четыре стенки, пол да потолок.
Вот только - не совсем обогревают.
Навязанное братство на года
Даёт немало шансов встретить друга.
Здесь праздник - общий, только - не беда,
беда, она - для избранного круга.
Не тяготит убогий местный быт,
клопов набеги, ночью чьё-то пенье -
излишнее общение вредит,
мешает дефицит уединенья.
Все обретут свой дом, и вот тогда
мы с умиленьем вспомним, верьте, право,
гарем освобождённого труда
с правами из армейского устава.
Под коечно-пружинный дикси-ленд,
плодя сирот, вдыхая запах водки,
живёт системе нашей монумент -
общага от Карпат и до Чукотки.
1988
***
Жаркий огонь в кубатурах квартирных
выхода ищет в заброшенных душах.
Бьются за дверью пугливые лиры.
Жажда желаний изводит их, душит.
Будто они, одинокие птицв,
где-то над счастьем высоко летают.
Тянет их вниз, но - боятся разбиться.
Волен полёт, но - о клетке мечтают.
Лица людские мелькают, как маски.
Движется каждый, кто рысью, кто чинно...
Здесь я песчинка. Поблёкшие краски
сердцу потухшему не различимы.
Но, словно молния взор мой застила.
В серой толпе, обещаньем нирваны,
Чья-то улыбка твой лик воскресила.
Стал я подопытным Фаты Морганы.
Северный ветер забрался в одежду,
душу мне тронул холодной рукою.
В сердце задул, еле тлевшей надежды,
искорку, ту, что лишала покоя.
Только надолго ли легче мне стало?
Новые встречи не предотвратимы...
Счастье ли то, что на ладан дышало?
Разве - любовь, коль один - не любимый?
1987
***
Вся мужицкая Среда
Знает - зло от женщины.
Холостым от них - беда,
А мужьям - затрещины.
Интриганки и плуты,
С виду хоть застенчивы, -
Всё же дарим им цветы,
Уж очень мы доверчивы.
Наши лучшие умы
Бьются, - кто застрельщики
В том, что все для женщим мы -
Хамы и изменщики.
Видно тёщи, да кумы!
Им сестру в чаще!
Хоть здоровьем мы полны,
Но всё же мрём почаще их.
Так с Адама. Нас узрев,
Евы строят глазки.
Ну, а нами завладев,
Верят в наши сказки.
Но, чтоб смену сотворить,
Мирятся в объятии...
В общем, что вам говорить, -
Без меня всё знаете!
1989
